-> Дом Скамандеров

До дома они летели молча. Артур по природе был молчун, а Амелия думала о листках в своей сумке и словах Лизандера. Изменится ли ее отношение к братьям расселам, если подозрение подтвердится? Оборотни опасны... Об этом все знают. Но в то же время, если до сих пор Сэм никому не навредил, значит это как-то можно контролировать. И вряд ли будет правильно заклеймить его и обречь на одиночество.
Артур пошел на снижение первым, первым же вошел в дом, приветствуя мать.
- Я забыла следить за временем. Прости? - Амелия улыбнулась и чмокнула мать в щеку.
В отличие от брата ей душ был совершенно без надобности - только утром там была. Поэтому Амелия закатала рукава свитера и с готовностью повренулась к матери.
- Ну, чем тебе помочь?

Девушка огладелась и заметила, что в общем и целом дом уже был убран и приведен в порядок. С помощью волшебной палочки Вайнона могла намного больше, чем с помощью двух шалопаев, которым до 17 нельзя пользоваться магией. Росс вздохнула и покачала головой.
- Ясно. Тогда я разберу свой хлам и отнесу его на чердак.
Она поплелась в комнату. Там было пусто, только в ванной шумела вода. "Что он там так долго? Утопиться решил?" Амелия поборола соблазн постучаться к брату и полюбопытствовать о его состоянии и принялась разбирать полки. В этом году хлама было немного - всего-то на одну коробку. Запаковав ее как следует, Амелия поднялась на чердак. Кое-как нашарив в темноте выключатель, она поставила коробку на ее собрата по-шире и перевела дух. Россы редко выбрасывали вещи. может, это и не очень хорошо, но Амелия разделяла мнение матери, что они в будущем еще могут пригодиться и в любом случае ценны как память.

Амелия сделала шаг вперед. Обычно старье ее не слишком интересовало, но сейчас почему-то захотелось покопаться в пыльных коробках. И чем древнее они - тем лучше. Здесь были старые мамины тетради, обтрепанные книги, выцветший шарф и много разного другого ценного барахла. Амелия переложила содержимое двух маленьких коробок в коробку по-больше и уже собралась ее запечатывать, когда взгляд ее упал на маленькую книжку в кожаном переплете с надписью "Дневник". Амелия взяла ее. Титульный лист приветствовал ее данными ее матери и датой начала ведения - за пару лет до рождения Амелии и Артура. Девушка улыбнулась, уселась на коврике прямо посреди заваленного коробками чердака, и перевернула страницу.

Следующие несколько часов пролетели незаметно. Имена, которых Амелия не знала, даты, ок оторых не помнила... Все это было очень увлекательно. До того самого момента, пока мать не начала поисывать свои стремительно набирающий обороты роман с Эдвигом Уайном. Росс не поверила своим глазам и даже отложила дневник на пару минут. Да не может такого быть! Только несколько часов назад они с Артуром про это шутили - и вот, здрасьте-пожалуйста! Амелия снова открыла дневник. И снова повествование ее захлестнуло. Так вот почему они уехали в Германию... Вот почему у матери все время такие печальные глаза... Амелия перевернула страницу и почувствовала, что у нее кружится голова. Мать поисывала тот день, когда узнала, что беременна. И отцом ребенка мог быть только один человек... Глядя в одну точку, Амелия закрыла книжицу, спрятала ее под свитер, поднялась на ноги и пошатываясь спустилась обратнов  комнату, где разбирал вещи Артур.

Она села на кровать, задумчиво разглядывая брата. Черт... Да он как две капли воды похож на Уайна! Как ей раньше это в глаза не бросалось?! Амелия опустила голову и обхватила ее руками. Ее разрывало от желания сейчас же сбежать вниз и завалит мать вопросами и обвинениями, нов  то же врем что-то неотвратимо мешало это сделать. А знает ли Уайн? Стоит ли говорить?.. Амелия сильнее сжала пальцы. Она не знала даже стоит ли брату об этом говорить, что уж там про профессора. Наконец, девушка решительно поднялась и направилась вниз, к матери. Она уже открыла эту шкатулку Пандоры. А от замалчивания никогда никому не было добра. Лучше выяснить все сейчас.
- Мам? Я хочу с тобой кое о чем поговорить...

... И как на зло! Амелия нахмурилась, увидев мать одетой для выхода на улицу, и носящейся по комнате в поисках бумаг. Снова это чувство двойственности - припереть ее к стенке, чтобы выяснить все, или же дать уйти на работу, потому что это как ни крути конкретно в этот момент важнее. Они с Артуром ничего не знали 14 лет. Что решит еще какая-нибудь пара часов? Младшая Росс с усилием выдавила из себя беззаботную улыбку.
- Ничего страшного. Поговорим, когда вренешься, хорошо? - Амелия чмокнула мать в щеку перед тем, как к той подлетел Артур, чтобы спровадить за дверь работать работу.
Жизнь сама внесла в ее планы коррективы. И наверное, не так уж это и плохо. Когда дверь за матерью закрылась, и они с Артуром остались в гостиной вдвоем, Амелия с громким хлопком бросила дневник матери на журнальный столик перед Артуром.

- Занимательное чтиво, Арти. Особенно со 125 страницы.
Амелия опустилась на диван, пристально наблюдая за братом. Интересно, как он отреагирует на внезапную материализацию их утренней шутки? Амелия вот уже не знала, то ли смеяться, то ли плакать. Уайн был классным. Из преподавателей он ей больше всех нравился в Хогвартсе. Но представить его собственным отцом... Слишком у профессора была неуемная жажда жизни, превращавшая его даже в тридцать с небольшим в огромного, усатого, вечно жрущего шоколад ребенка. Росс вспомнила эту особенность профессора и нервно рассмеялась, закрыв ладонью лицо. На глаза навернулись слезы. Почему она молчала? 14 лет... 14 долгих лет... И ведь она собиралась молчать и дальше.

Наконец, Росс осознала, что тихо плачет. Сердитым движением она вытерла слезы, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, а потом посмотрела на брата.
- Что ты думаешь по этому поводу?
Голос прозвучал твердо и буднично, будто она спрашивала, что он думает о ее эссе по истории магии на пять пергаментов. Повод для гордости. Чувствовала себя амелия сейчас паршивее не придумаешь.

Амелия даже кивать не стала в ответ на запинающийся вопрос Артура о мужчине с фотографии. Девушка только вздохнула и подалась вперед, упираясь локтями в колени и поддерживая ладонями голову за виски. Брат сорвался с места. Через пару мгновений наверху хлопнула дверь. Только этот хлопок заставил ее снова поднять голову и с легким недоумением посмотреть на ведущую наверх лестницу. Реакция Артура была немного... неожиданной. Росс поднялась с дивана, как лунатик направляясь к лестнице. Она как раз проходила мимо зеркала на стене и заметила краем глаза свое отражение. Оно застаивло ее остановиться и более вристально всмотреться в тонкие черты бледного лица, которое сейчас казалось совсем чужим. Безумный взгляд, прозрачная кожа.
- Банши. - Тихо проговорила Амелия и рассмеялась.
Еще несколько минут ей потребовалось, чтобы доковылять до ванной и привести себя в относительный порядок. На обратном пути она задержалась было у двери их с Артуром комнаты, но так и не решилась войти. Брат что-то напряженно искал в своих вещах, уничтожая совсем не давно наведеннвый порядок.

Амелия спустилась обратно в гостиную, обхватив себя руками и остановившись у окна. Снег почти растаял, но солнце из-под тяжелых облаков так и не пробилось. Она не оглянулась, когда за спиной снова раздались шаги. Артур вернулся в гостиную. Несколько минут было тихо, только шорох страниц, к которым прикасался брат. А потом шевеление за спиной подсказало ей, что он направляется в ее сторону. Амелия развернулась, и на пару мгновений ей стало страшно. Артур сейчас выглядел как те психи из маггловских триллеров про подростков.
- Артур... - Тихо произнесла она, подавляя желание сделать шаг назад.
Вопрос застал ее врасплох. Если бы он спросил, дочь ли она Уайну - это было бы уместно. А вот про Вайнону... Амелия нервно рассмеялась.
- Привет, кэп! Мы близнецы, помнишь?

Она не успела даже забрать у него фотографии. Артур вдруг побледнел и начал падать.
- АРТУР!! - Амелия рванулась вперед, пытаясь поймать его, но брат был все-таки юношей и весил немало.
Попытка провалилась, но по крайней мере, ей удалось не дать ему удариться головой. Пару бесконечно долгих секунд она всметривалась в лицо брата.
- Черт! Артур? Артур, кончай.
Она потрепала его по щеке, потрясла за плечо. Никакого эффекта. Первой мыслью было сбегать за палочкой, и она даже поднялась на ноги и сделала несколько шагов в сторону лестницы, но потом в мозгу всплыло воспоминание о статуте. Нет. Она не может использовать заклинание. А что тогда можно сделать? Ох, мамочка, мамочка... как же не вовремя тебя вызвали на работу.

Несколько минут Росс стояла в замешательстве, а потом понимание того, что нужно делать, как-то само собой пришло ей в голову. Девушка сорвалась с места, набрала стакан воды на кухне и вернулась к бесчувстванному телу брата. Она немного попрыскала водой на лицо Артуру и легонько помассировала ему виски. Нашатыря, естественно у них дома не было - к чему, если есть волшебство? Оставалось надеяться, что шок брата не слишком глубок и он придет в себя быстро.

Когда брат наконец открыл глаза, Амелия с облегчением вздохнула и отодвинулась от него. Артур поднялся, но всел себя все еще так, будто не до конца понимал, где он и что происходит. В другой ситуации Амелия бы саркастически усмехнулась - кто бы мог подумать, что на подобную новость они отреагирют прямо противоположно своему обычному поведению. Это Амелии сейчас положено падать в обморок и закатывать истерики. Артур должен быть спокойным и рассудительным. А что происходит на деле? Амелия и слова вставить не успела, когда он принялся крушить свою библиотеку. Но первый шок быстро прошел, девушка вскочила и буквально повисла на локте брата. ртур был выше и сильнее, но по упрямству Амелия от него не отставала.
- Артур, что ты творишь?! Успокойся! Сейчас же! - Она пробовала оттащить его от изуродованного стеллажа, но получалось не очень успешно.

В конце концов Росс отпустила брата, стараясь по возможности перехватить его книги во время полета к камину. Она сама была не прочь поистерить и прекрасно знала, как он потом будет жалеть о своем поступке. И, естественно, хотела его от этого предостеречь, даже против его на то воли. Правда, вопящего волшебника она ловить не стала. Да, это подарок. Да, возможно потом Артур на нее обидется. Но ей хватило введения, чтобы счесть эту книгу скучнейшей на свете, а автора ее - самовлюбленным самодуром. Она совсем не будет скучать по ней...

Наконец, брат успокоился. Они снова сидели на диване, и только стопка спасенных Амелией книг, более яркое, чем обычно, пламя камина и изувеченый шкаф на заднем плане напоминали о недавнем буйства. Артур взял себя в руки. И теперь можно было с ним поговорить. Амелия открыла-было рот, но первая же фраза брата ее ошеломила.
- Что за...
Она не верила своим ушам. Убегать? Прятать голову в песок при первом признаке ошибочности того, что считал верным? Такой ее брат на самом деле? А Артур все продолжал говорить. И чем больше он говорил, тем крепче сжимались в кулаки ее руки. Пока, наконец, напряжение не достигло пика.

Амелия вскочила на ноги, опрокинув кофейный столик на бок и только чудом удержавшись, чтобы не отвесить брату звонкую оплеуху.
- Да что такое с тобой?! О чем ты думаешь вообще?! У нас теперь ЕСТЬ ОТЕЦ, дурья твоя башка. ОТЕЦ! Она прятала его от нас. Нас прятала от него. О ком она, по-твоему, думала все это время? О нашем благополучии? О его спокойствии? ЧЕРТА С ДВА! Она думала о себе. О стыде, который не давал расскать все ему и нам. О том, что если г**но не тронуть, оно и вонять не будет. Но она ошибалась. И я не собираюсь играть с ней в молчанку и дальше. Я БУДУ говорить об этом, Артур. Потому что это, мать твою, важно. Я хочу объяснений. Я хочу точно знать, кого мне называть отцом и почему. И он тоже имеет право знать!
Она сложила руки на груди, сверкая глазами. Буря эмоций понемногу начала утихать, но разочарование в действиях матери и брата все еще горьким осадком лежали в душе.

Отредактировано Amelia Ross (2010-09-15 17:59:34)

- Не ори на меня... - очень тихо, но ясно, со злобой произнёс Артур и вскочил на ноги. Он поднял глаза на девушку и презрительно посмотрел на неё. Вот что значит Слизеренский характер! Взглянул ей в глаза, уже содрогаясь от ярости и быстро зашагал в сторону лестницы, что бы не произнести ничего лишнего и окончательно не поссорится с ней. Смысла продолжать столь затянувшуюся беседу уже не было, пусть подумает о ком-то ещё, а не только о себе. Жизнь тупая штука, всегда нужно чем-то жертвовать причём непонятно зачем, пусть и сестра поймёт эту страшную истину. К тому же, он ненавидел когда повышают тон. Какой смысл, когда можно сказать всё нормальным, спокойным голосом? Хотя, ничем он её не лучше, вон, стеллажу досталось и книгам, но Росс всё равно был рад, что сжёг их. То что успела спасти Амелия - её проблема: пусть и ищет всему пристанище. Он будет против если эта ересь будет снова стоять на его же книжных полках.

- О, мама пришла. - с недовольством протянул парень, улыбаясь несвойственной для него циничной улыбкой. Артур закатил глаза, вспомнив, что забыл то самое что не сжёг и развернувшись зашагал обратно к дивану, где и подобрал нужное, после чего хотел уйти, но Винона подкралась совсем незаметно. Она начала читать свои лекции по поводу и не по поводу, которые Артур совсем не хотел слушать. Сейчас ему было даже по барабану, что она там бормочет, он не воспринял этих слов и даже не взглянул на Амелию, хотя ждал когда она что-нибудь скажет. Он не дождался. Слова матери о том, что сестра плакала, совсем вывели его из себя. Ему захотелось закричать: "Ты что слепая!?", но вместо этого он сказал (именно сказал) иное:
- Ох, с Рождеством мамочка. Мы с Амелией долго думали что тебе подарить... Сошлись на этом! - он быстро схватил её дневник и демонстративно кинул его на кресло. После этого раздражённый загонщик направился к выходу. Наверное меть хотела остановить его, но Росс был не прошибаем. Он вышел на улицу, заведомо схватив свой плащ, и хлопнул дверью.

---> Бар Дырявый котёл

- А уже темнеет. - грустно сообщила Винона и подбежала к окну, когда Артур хлопнул дверью. Через несколько секунд его силуэт скрылся в зимней пурге. Но она продолжала искать взглядом исчезнувший образ, с волнением и трепетом. Женщина не могла его вернуть. Сын весь в отца, а для Эдвига этот номер в похожие минуты был совершенно бесполезен. Женщина грустно улыбнулась, наконец уселась в кресло и с болью посмотрела на Амелию.  Даже слишком, чтобы что-то формулировать. Когда даёшь знать, что тебе плохо, даже не нарочно, когда по тебе это просто видно, да и какого чёрта скрывать, когда это так - это раздражает окружающих. Тебя пинают и всячески пытаются задеть дополнительно. Возможно, срывают своё зло и своё "плохо" - ведь для каждого своё состояние исключительно и всепоглощающее, а ты со стороны выглядишь как декорация, как нечто фальшивое и ненастоящее. Что делать? Неудивительно, что только яркие чувства вроде злости и помогает не придаваться полностью, не превращаться в нечто совсем бесформенное и беспомощное. Нужно перестроится на другую волну, воспринимать вещи проще. Сын ведь вернётся, верно?
- Ты знаешь куда он мог пойти? Любимое место, крыша например. - Росс смахнула слезу и с надеждой посмотрела на дочь.
- Ну не суть, что там? - она взяла дневник и развернув его тут же захлопнула. Было сразу понятно что Амелия хочет слышать и не было смысла теперь молчать. Винона тяжело вздохнула.

- С Эдвигом мы познакомились ещё в школе, мы одногодки. К сожалению или счастью учились на разных факультетах. Я на Хаффлпаффском он на Ревейнкловском. На первом курсе он водил дружбу с нейким Хьюго Уореном. Они часто носились по коридорам и Декан часто ругал их за их шалости. Я всегда сочувствовала Флитвику, не было ни дня, когда Хью и Эд не попадали в какую-нибудь переделку. В общем был оторвой... Через некоторое время они с Уореном поссорились и его новым другом стал Абрахам Грин. Точнее, они поссорились за некоторое время до стычки с Абом. Они не поладили сперва из-за того что случилось на матче, но позже всё сошлось. Грин спокойнее чем твой отец. - Винона усмехнулась.
- Я была весьма прилежной ученицей, а он нет. Мечтал стать мракоборцем и только на пятом курсе осознал, что стоит работать. Как раз на пятом... или на шестом? В общем где-то в этот период мы начали встречаться. Где-то на курсе четвёртом мы встретились в городе. Я не водила дружбу с ним, поэтому, наверное он был весьма удивлён когда я его окликнула. Тогда у меня были светло-русые волосы, которые потемнели со временем. В тот день, того самого грустного Уайна я обстреляла снежками. Он долго не мог понять кто это, а когда понял состоялся очень задушевный разговор на крыше. Наверное этот случай предопределил начало хорошей дружбы. Он тогда с сестрой поссорился. Ах, у него есть неродная сестра, которую он очень любит. Его родители удочерили её, как поняла я, им было всё-равно какого она происхождения. Я хотела спросить у Уайна про эту историю, но помоему это неприлично. Ну и Аба он считает за брата, он был частым и любимым гостем у Уайнов. Как не зайдёшь, Грин вечно там. Конечно и Эд у друга бывал частенько. Не знаю, сохранилась ли эта верная дружба до сего времени.
После окончания Хогвартса мы с вашим отцом жили вместе, а дальше ты читала. Я не хочу вспоминать об этом, говорить об этом. Всё в подробностях здесь изложено... Винона посмотрела на дневник и вздохнула с облегчением.

- Простите меня. - она заплакала, - - Но был ли смысл говорить об этом когда не знаешь куда делся Уайн. И я боялась говорить о правде.

- Я напишу ему. Если получится, я вырвусь. - спокойно произнесла Винона и криво улыбнулась. Она вряд ли сможет посетить Хогвартс в ближайшее время. В Министерстве её ждёт каждодневная, напряжённая работа.
Она подумала о Уайне. Настоящая Любовь... Вопрос лишь в том, что это такое. Явно не влюблённость, не взаимное влечение, не дружба, не любовная зависимость, не самовнушение и т. д. Тогда, что? А вот этого не знает никто. Даже если допустить, что кто-то знает, что такое Настоящая Любовь, то как этот кто-то докажет свою правоту? Никак. Потому что штука эта явно нематериальная. Может быть, её вообще нет? Может быть. Но где доказательства? Их нет! Ведь, если кто-то с чем-то не сталкивался, это вовсе не значит, что этого чего-то не существует. Итак, нельзя ни доказать, ни опровергнуть существование Настоящей Любви - это вопрос Веры. Хотите - верьте, хотите - не верьте. Всё равно ничего от этого не изменится. Лично Винона не сомневалась в существовании Настоящей Любви. Это Возвышенное и Прекрасное чувство всё таки существовало.

Она посмотрела на Амелию. Вот сегодня ей хотелось закричать на неё, не смотря на всю свою вину и безысходность, но она сдержала себя и спустя некоторое время поняла, что поступила правильно, хотя Амелия нагрубила ей. Грубость может использоваться для убедительности - это просто от неумения быть убедительным. Можно сказать, сама жизнь достаточно груба - но это не повод преумножать данное её свойство. Если она сочетается с наглостью, высокомерием, пусть даже прикрыта снисходительностью - за ней наверняка неуверенность и некая неустроенность, неудовлетворённость. Хоть бы грубые люди ей и говорили в грубой форме, что сама я неудовлетворённая - нет, милые, хоть и каждый из нас не всем удовлетворён в своей жизни, но ведём мы себя почему-то слишком по-разному. Всё зависит от людей. В словах Амелии она почувствовало отчаяние. От них веяло тревогой и безысходностью. Есть такие вещи, которые больше не переживёшь или которые просто не повторятся потому что уже поздно... так хотелось бы что-то устроить по-другому... или так что что-то случается и ты знаешь, что не суждено чему-то случится вообще, но всё думаешь "а если?" Вайнона думала, а что если Артур не вернётся, а что если дети никогда не простят её, а что если Эдвиг отвергнет их? Тьфу на неё, главное чтобы с детьми всё было впорядке. А чтобы с ними всё было впорядке, следует заслужить прощение.
- Репаро. - произнесла Росс и шкаф стал как новенький, потом вернула все оставшиеся книги на место и спустилась вниз.
- Амелия, курицу в духовку. - скамандовала Вино, всхлипнув. Рождество портить не хотелось, поэтому нужно было как-то восстанавливаться.